«Черное зеркало» от Netflix пугает потребителей всемогуществом искусственного интеллекта, новыми медиа, хитроумными гаджетами, роботами, алгоритмами и нейросетями с 2011 года. Но сегодня нетфликсовские сценаристы обратили острие своего пера против самих себя. Первые два самых мощных и впечатляющих часа главным злодеем шоу будет стриминговая мегакорпорация и ее алчные топ-менеджеры.
В первой серии корпоративная функционерка среднего звена ловит паническую атаку, когда обнаруживает, что вся ее жизнь от утреннего кофе до вечернего почти случайного полупоцелуя с бывшим является сюжетом рейтингового сериала, где ее бойфренда играет Химеш Патель, а ее саму — Сальма Хайек.
В следующем сюжете пара молодых документалистов под влиянием бездушной продюсерки того же вездесущего медиагиганта вынуждена погрузиться в семейную историю намного глубже, чем следовало.
Третья серия не так буквально критикует цинизм производителей потокового контента, но продолжает крестовый поход против капитализма в целом. Два ее героя-трудоголика (Джош Хартнетт и Аарон Пол) своими глазами увидят, как корпорации забирают жизнь не только у своих сотрудников, но и у членов их семей.
Четвертая и пятая новеллы настолько отдельные по жанровой стилистике, что их можно было бы объединить в параллельный проект. Обе они рассказывают не о будущем, а о прошлом. В «Дэй Мэйзи» на дворе нулевые, в «Демоне 79» – вообще конец 1970-х. Кроме того, концептуально это не обычные для «Черного зеркала» глубокомысленные антиутопические притчи, а своего рода постмодернистская мистика в духе «Сумеречной зоны».
В первой из них популярный с момента гибели принцессы Дианы конфликт между папарацци и звездами получает весьма нетривиальное разрешение. В другой унылая жизнь сотрудника корпорации самого низшего звена неожиданно оборачивается трагедией ветхозаветного масштаба.
Недоступная для конкурентов злободневность сделали бессменного шоураннера «Черного зеркала» Чарльза Брукера феноменом и легендой, а его шоу — современной классикой. Шестой сезон готовился к премьере четыре года, за которые мир изменился до неузнаваемости, но Брукер даже в этой ситуации не растерял своих боевых качеств и доказал, что по-прежнему находится на переднем крае современной научной фантастики. Похоже, он даже бравирует этим.
Нереальные технологии будущего в его новых сюжетах демонстративным образом отсутствуют. А единственный космический эпизод стилизован под 1960-е. Кому могут быть интересны истории про альтернативное будущее и продвинутых роботов, когда реальный мир снова стоит на краю бездны, будто во времена Карибского кризиса?
Вместо нанокомпьютеров и кибернетических пчел придуманные Брукером персонажи используют аналоговые устройства: домашние кинокамеры с видеокассетами, старенькие айподы, стационарные телефоны с дисковым набором номера и даже виниловые проигрыватели. Впрочем, это совсем не мешает им изобличать проклятых капиталистов и в какой-то степени самого Чарльза Брукера.
Удачного просмотра.
